Дотянуть до последнего, потом подождать еще немного, потом еще чуть-чуть и только потом начать героически решать проблему (уповая на чудо) – очень по-русски. Так было, например, с приватизацией или переводом накопительной части пенсии в негосударственные фонды. Хорошо бы с правом на исправление кредитной истории вышло не так.

В прошлом году Ассоциация российских банков спросила у регулятора, сколько нужно хранить данные заемщиков. И тех, которые подали заявку на кредит, но так его и не взяли, и тех, которые таки взяли. Мало ли, кто-то захочет оспорить кредитную историю.

Нет, в целом вроде бы все ясно. Согласие на проверку кредитной истории действует два месяца со дня его подписания заемщиком. Если кредит, для которого оно было запрошено, все же выдан – в течение всего срока действия кредитного договора. А после? Сколько нужно держать согласие, чтобы оперативно заглянуть в кредитную историю заемщика и быстро передать в бюро кредитных историй корректные данные? И это действительно важно. Точнее, становится важным для все большего числа заемщиков.

Потому что как это работает сейчас? Заемщик хочет кредит. Он идет в банк. Там ему отказывают. Тогда он запрашивает кредитную историю (хотя лучше бы это делать до похода в банк) и обнаруживает, например, доведенный до безнадежного состояния кредит, которого никогда не брал. А брал его полный тезка заемщика из соседнего региона. Или региона соседнего с соседним.

Тогда заемщик пишет заявление в бюро кредитных историй, где хранятся его данные. В течение двух недель бюро обязано запросить корректные данные у кредитора и внести исправления в документ заемщика. Чтобы тот мог пойти в банк и все-таки получить кредит.

Схема отличная, и к ней не было вопросов, пока институту кредитных историй было сначала меньше, а потом около десяти лет. Но уже сейчас появляются заемщики, которые были воздержанны в кредитовании и в последний раз обращались за заемными средствами «когда-то тогда». Дальше их будет больше. И что если «когда-то тогда» была допущена критичная ошибка при передаче данных?

ЦБ ответил, что по закону банки должны хранить оригинал согласия заемщиков на передачу их сведений в БКИ еще пять лет после окончания срока действия кредитного договора (часть 12 статьи 6 218-ФЗ). А в соответствии с частью 1 статьи 7 ФЗ — десять лет с момента последнего изменения кредитной истории. И добавил: «Исходя из изложенного, полагаем, что заемщик может обратиться в БКИ для оспаривания информации, содержащейся в его кредитной истории, в любой момент в течение десяти лет с момента ее последнего изменения».

Следуя букве, фактически пожизненно. Потому что запрос кредитной истории банком, в котором кредитовался заемщик, просто «для посмотреть» автоматически вносит в нее изменения. Или запрос заемщиком нового кредита.

Но для тех, кто кредитами пользуется редко, десять лет – реальное ограничение. И лучше бы не доводить до крайности. Даже если вы с успехом погасили кредит и получили справку о закрытии счета, но не исключаете, что лет через пятнадцать вам может понадобиться, скажем, ипотека на квартиру для детей, лучше сразу взять и проверить кредитную историю. Все там корректно «закрылось»? Ок. А через год или пару лет перепроверить. Не повисли ли на вас чужие кредиты? Не обращались ли за вашими данными какие-то непонятные и неизвестные вам кредиторы? Не дай бог, не совершались ли от вашего имени кредитные запросы и не оформил ли мошенник по вашим данным ипотеку на квартиру для своих детей?

Конечно, «Известия», например, приводят такой кейс, когда заемщик прямо отыграл свои риски в суде. Американка Джули Миллер отсудила у Equifax 18,4 млн долларов компенсации за то, что в течение двух лет не могла заставить их исправить ошибки в ее кредитной истории. Но это кейс из далекого будущего. В США кредитной истории больше 200 лет. У нас – едва за десять перевалило. И с практикой решать вопросы через суд тоже не все так хорошо.

Так что лучше уж превентивные меры сейчас, чем экстренные потом. Это правда.

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции

Read Full Article