Автор истории про давящих на жалость, вы, кажется, не понимаете механики процесса. Я не буду говорить о том, что вообще-то практически все люди стараются, о чём-то мечтают и имеют какие-то, пусть и совершенно банальные, цели в жизни, что практически у каждого есть какие-то положительные качества. Речь не о том. Когда доходит до благотворительности, фонд обязан выжать из вас жалость. Фонду плевать на ваши чувства, потому что они не так важны, как вылечить, спасти жизнь или отстоять права. Я не говорю об объективной важности, о правильности этого всего, о целесообразности, но именно в том, чтобы получить у вас денег на кого-то из своих подопечных, и состоит работа любого фонда.

Поэтому вам и пишут, каких расчудесных людей нужно спасти. Над хорошими текстами благотворительного фонда даже не склонный к жалости и сочувствию человек будет рыдать.

А что касается обвинения жертвы… Завязывайте с этим уже, ладно? Сидя за рулём, за штурвалом, рычагом или чем бы то ни было, мы должны помнить, что управляем средством повышенной опасности. Мы становимся сильнее, а с сильного и спрос больше. Если виноват пешеход, можете попробовать доказать свою невиновность, использовать записи с видеорегистратора и все остальные доступные вам средства — если человек «мог бы» надеть яркую куртку, то почему вы не можете обезопасить себя? А если темно, дождь, плохо видно и пешеходы все в чёрном, привыкайте уже снижать скорость, следить, чтобы фары горели и дворники протирали, и не садиться за руль, когда не уверены.

Каждый день у меня происходит борьба, самое что ни на есть сражение за право мало есть.

Забегаем в гости к маме, и начинается:

— А я тут пирог испекла.

— Спасибо, мама. Ты ведь помнишь, что я пытаюсь похудеть?

Обижается.

— Ну возьми хотя бы один кусочек!

Хорошо, я сдаюсь, сдобный пирог с маком и правда шикарен. Думаете, на этом сказке конец, а кто скушал — молодец? Нет, к сожалению, это только начало.

— Ты у меня совсем перестала есть! Даже домой ничего не берёшь!

Если уж на то пошло, я сама умею готовить. Ну хорошо, мама, если ты так хочешь меня накормить, приготовь что-нибудь полезное. Нет, так у нас не получается…

Первый этап борьбы пройден. Начинается вторая часть — я прихожу к любимому. На завтрак жареные блинчики… Эти ароматные и соблазнительные блинчики!

— От сливочного масла никакого вреда не будет!

Конечно, не будет, скажи это моим поросячьим бокам, которые считают иначе. Глядя на твою идеальную фигуру, можно было бы и поверить, что большие количества сливочного масла не принесут бед… Но проблема-то не в одном кусочке масла! А без масла, по твоим словам, будет невкусно. Я это понимаю, но мне нельзя, правда нельзя такое есть!

На обед у любимого — очаровательные поджаренные хрустящие макароны на сливочно-растительном масле. С сочным обжаренным мясом, морковкой и лучком.

— Чего так мало накладываешь? Давай клади ещё!

— Не надо, пожалуйста… Мне хватит 150 граммов, чтобы наесться. Не надо увеличивать порцию такой вкусной, но вредной еды до 250−300 граммов!

А на ужин — восхитительный стейк размером граммов под триста. Нет, это всё не в один день, иначе я бы уже не сиденье не помещалась, но всё же…

Не забываем про соблазны на работе. У кого-то был день рождения? Тортик! Сегодня праздник? Тортик! Праздника нет? Тогда скидываемся и покупаем печенье, конфеты и вафли.

И если бы это происходило только раз в неделю! Так нет же, вы соблазняете меня каждый день, а порой — все сразу. И не всегда удаётся вам противостоять. Удержаться от этих соблазнов невероятно тяжело и не хочется никого из вас обидеть, вы ведь для меня стараетесь…

Дорогие мои, я вас, конечно, очень люблю. Но поймите и вы меня: мне стоило огромных трудов похудеть с 93-x килограммов до 72-х, и останавливаться на достигнутом, а тем более возвращаться к изначальному весу, мне очень не хочется. Каждый приём пищи — это невероятная борьба с собой, и мне куда тяжелее оттого, что приходится бороться ещё и с вами.