Здравствуйте, дорогие лайвлибовцы!! Создаю данную подборку, потому что на тему "магический реализм" не нашла ни одной коллективной подборки. Есть подборки личные или посвященные конкретным издательским сериям. Давайте здесь соберем книги, которые относятся к этому прекрасному жанру - магический реализм!

Магический реали́зм — это художественный метод, в котором магические элементы включены в реалистическую картину мира.

Роль магического реализма состоит в отыскании в реальности того, что есть в ней странного, лирического и даже фантастического — тех элементов, благодаря которым повседнев­ная жизнь становится доступной поэтическим, сюрреалистическим и даже символическим преображениям.(с)

Эдмон Жалу

Добавляйте книги, голосуйте! Буду рада помощи в пополнении подборки)))

Read Full Article

Read Full Article

Многие считают, что Стивену Кингу нет равных в умении отразить темную сторону человеческой личности. Оказывается есть. Эмиль Золя сумел задолго до появления на свет божий самого Кинга вывести на "чистую воду" внутренний мир маньяка-убийцы. Сделал он это не менее талантливо и живо. Более того, если присовокупить к глубинам проникновения в темноту человеческой души еще и философскую составляющую, то этот труд Эмиля Золя безусловно выигрывает. В романе "Человек-зверь" автор исследует древнюю инстинктивную тягу человека к насилию. Весь сюжет закручивается вокруг семьи железнодорожного служащего Рубо. Взбешенный признанием жены о сексуальном домогательстве со стороны своего покровителя, он совершает убийство последнего. Это, в свою очередь, приводит к возникновению целой цепочки убийств, так или иначе связанных между собой... Нет смысла особо спойлерить сюжет, потому что автор и так не стремился затянуть пружину какой-то интриги. Его цель была совершенно в другом. Золя верен себе. Он не судья, а лишь беспристрастный исследователь самых темных уголков человеческой души. Он не осуждает своих героев, но выворачивает их внутренний мир наизнанку, заставляя буквально отшатнуться и содрогнуться от увиденного. Там так мрачно и темно, что становится жутко. Золя показал тебе образы частных персонажей, и ты думаешь, что, вот, бывают же такие больные индивидуумы в человеческом обществе. А в концовке автор проводит блестящую аллюзию на франко-прусскую войну 1870-71 годов и ты понимаешь, что он имел ввиду все общество целиком. Ты идешь по улице (едешь в транспорте) и попадается тебе на глаза несчастный случай или ДТП с трупом. Вроде и не нужно тебе смотреть туда, но непроизвольно обязательно посмотришь на труп, еще и оглянешься не раз. Зачем? Сам не знаешь. Неприятно видеть чужую смерть, но просто какая-то сила неотвратимо притягивает твой взгляд. Тоже самое можно сказать о творчестве Эмиля Золя. Специфичные темы, но пройти мимо с абсолютным равнодушием не удастся.

Шаг за шагом,я всё ближе и ближе Я дышу ему в спину, я его вижу Перламутровой пылью луна роняет свет Я сжимаю в ладони, нет, не пистолет, А тупой огромный нож, холодный как лёд, Его лезвие не режет, его лезвие рвёт Передо мной один из тех, кому так хочется жить, И я не вижу причин, чтобы его не убить.

Она смотрит мне в глаза, она хочет знать ответ, Она услышит да, хотя правда-это нет Для меня это звуки-всё,что я ей скажу Она держит мою руку, а не я её держу Она шепчет мне прости, даже если я не прав, Она ещё отдаёт, уже последнее отдав Она наверное из тех, кому так хочется любить, Но я не вижу причин, чтобы любовь не убить.

Они друг друга убивают, топчут как тараканов, Они смазывают салом механизмы капканов Они любят добить, когда ты уже ранен И каждый носит за пазухой тот самый камень Они добры напоказ, а в тихую жестоки За свою добродетель выдавая пороки И я такой же как все, готовый резать и бить, Совсем не вижу причин, чтобы себя не убить

Дельфин - "Убийца"

Read Full Article

Спойлеры!

Как показывает практика, с того момента, как одна мудрая женщина решила попробовать запретный фрукт, ничего не изменилось. Нас по-прежнему тянет ко всему запретному, ко всему гадкому и загадочному, не говоря уже о том, что роковые яблоки самым наглым образом продолжают входить в наш рацион. И, конечно, если бы вместо змея был бы Марио Пьюзо, то от его предложения та мудрая женщина точно не смогла бы отказаться. Ибо глупо отказываться от такого соблазнительного акта литературного вуайеризма, когда тебе ненавязчиво предлагают заглянуть в мир справедливых убийц и хладнокровных героев, в мир сицилийской мафии.

В этом мире действуют свои законы, свои правила поведения и своя мораль. Здесь контролируется каждое движение, каждый жест имеет значение, а слово здесь на вес жизни. Одной, в лучшем случае. Здесь нельзя паниковать, но само пространство настолько пропитано страхом смерти, что случайно зашедший к дону в больницу кондитер, стоя на улице с Майклом Корлеоне, не сможет зажечь сигарету. Потому что лихорадочно трясутся руки. У кондитера, но не у Майкла, который знает, что по-другому в этом мире не выжить.

Дальше...

И прощать в этом мире тоже нельзя. Ни врагов, ни друзей. Когда Кей Адамс, женщина из нашего, "обычного" мира, спрашивает у Тома Хагена, нельзя ли было простить Карло, ведь прошло столько времени, тот отвечает, что не в этом мире. В этом мире могут наказать даже за одну неловкую фразу, чего уж говорить о великодушии. Ведь именно с неосторожного слова Санни начинается цепочка событий, приведшая к войне всех семей. А в конечном счете и к смерти самого Санни.

Марио Пьюзо очень внимательно описывает детали и всю подноготную мафиозных схем, ему удается выстроить крайне правдоподобную систему, создать почти реальный мир, населенном потрясающими живыми персонажами, каждому из которых дадут возможность высказаться в свою защиту (даже самым худшим его представителям - предателям), мир, в котором все продолжает двигаться и работать, даже когда вы закрываете книгу.

А закрывать придется не так часто, ведь несмотря на объем, она читается очень легко. Пьюзо мастерски соблюдает грань между войной и миром - между напряженными эпизодами и неспешной историей семьи Корлеоне и множества второстепенных персонажей. Он не вдается в пространные размышления, не зачитывает мораль. Автор как бы остается за кадром, предоставляя нам возможность самим выносить непростые нравственные оценки.

Непростые, поскольку "Крестный отец" - это не наивная сказка, где все делятся на хороших и плохих с издевательской невозможностью поменять амплуа. Более того, здесь вообще нет хороших героев, и Боже упаси вас героизировать кого-либо из персонажей романа. Да, дон Корлеоне помогает униженным и оскорбленным, но почему-то многие продолжают верить в сладкую сказку об искреннем дружелюбии дона, не замечая, что те отношения, которые он выстраивает с людьми, совсем не похожи на дружбу. Разве что на полную ее противоположность. Вито Корлеоне - это спрут, попросив однажды помощи у которого, вы будете обязаны ему до конца своей жизни.

Да, может впечатлить дальновидность Тома Хагена, с ловкостью шахматиста просчитывающего десятки ходов вперед. Том не отвечает на вопросы дона Корлеоне прямо, потому что видит их глубину, истинную суть. Замечая перемены в настроении Санни, он не задает брату лишних вопросов, он решает сразу заняться его подружками. Выслушивая резкий отказ голливудского продюсера от сотрудничества с семьей Корлеоне, Том делает вывод, что пора им вкладывать деньги в кино, раз там руководят такие идиоты. Но его холодный ум остается лишь оружием, хоть и самым мощным, в руках Вито Корлеоне и его преемников.

Да, вызывает уважение и страстный Санни, настоящий боец и защитник семьи, умудряющийся вопреки всем законам не скрывать своих настоящих чувств даже в этом мире, и платящий за это слишком высокую цену. Вызывает уважение всегда имеющий собственную позицию его брат Майкл, единственный, кто имеет достаточно силы и наглости, чтобы пойти против воли собственной семьи. И именно поэтому более всех достойный стать новым доном. Майкл мечтает разорвать семейные узы и стать американцем, обрести новый дом, новую семью, жить нормальной жизнью. Но сначала из-за угрозы родным приходится попрощаться с "американской" мечтой, а там, на Сицилии, признать самое страшное - освободиться от семьи и ее прошлого у него не получится никогда. В этой Матрице есть только одна таблетка, хочет он того, или нет. В какое чудовище превращается Майкл дальше, прекрасно показано в одной из лучших сцен первой части экранизации.

Но как бы ни крепка была семья и какими бы достоинствами ни обладали главные герои, они все останутся убийцами, а предателем может оказаться любой из них, даже самый верный. Ибо в этом привлекательном своей изолированностью от правительственных оков мире как нигде близка власть и огромные деньги - самые лукавые человеческие сокровища. Что, кстати, чертовски актуально для нашей страны. Разница лишь в том, что у нас мафия упростила себе задачу и сама стала тем, от чего раньше изолировалась.

К явным минусам романа я бы отнес все-таки некоторые заскоки с персонажами. Будь в истории Джонни Фонтейна хотя десяток зашифрованных Фрэнков Синатров, в этом романе она выглядит скучно и нелепо, как длинное слово на краю дешевого кроссворда, которое с остальной частью пересекается всего лишь одной буквой. Зато о существовании Фредо, одного из сыновей Вито Корлеоне и его возможного преемника, помнишь только из-за его ключевой роли во второй части фильма.

Второй жирный минус - женские образы. Ярым феминисткам стоит воздержаться. Потому что рассказывая историю о семейном бизнесе, в котором роль женщин не больше, чем у кресла дона Корлеоне, Пьюзо лишний раз подчеркивает мужскую силу и исключительность. Впрочем, на это можно не обращать внимание, или смотреть с юмором, как это предлагают делать в Симпсонах.

Хотя надо заметить, что Кей Адамс переживает не менее впечатляющую трансформацию, чем Майкл. От смеха на слова свекрови, которая каждый день ходит в церковь, чтобы молиться за душу мужа. И до той страшной фразы, которой заканчивается роман. Потому что в этой матрице ни у кого нет второй таблетки.

"Она очистила свой мозг от всех мыслей о себе, о детях, об опасности... После этого она сделала то, что делала каждый день после смерти Карло Ричи: помолилась за спасение души Майкла Корлеоне."

Read Full Article

Типичный Бэнкс, насквозь британский. Ну может быть чуть более абсурдный чем тот, с которым я познакомилась, и чуть более иносказательный чем тот, которого я полюбила. А в целом очень характерно и очень узнаваемо. Этакий плавный переход от «Шагов по стеклу» к «Улице отчаяния». Следы одного, зачатки другого, «Мост» - мост, шепот осколков превращается в музыку. Поклонники автора и интеллектуальной литературы точно оценят роман по достоинству.

Три линии повествования, три героя, три мира: инженер из Эдинбурга, варвар-наемник и Джон Орр с Моста. И если в эдинбургском герое и его жизни нет ничего непривычного глазу, то два других уровня - сплошь выдумка и фантазия. Мир варвара скроен из сказок и мифов, пропитан древними легендами и волшебством. Примитивное существо, он действует руководствуясь лишь животными инстинктами. Любопытный экземпляр, но мир Моста прописан глубже и шире. Эта исполинская конструкция довлеет надо всем. Гигантская груда металла в клубах тумана и пара, огромный город-государство со своими правилами, законами, общественным устройством, он же мост, соединяющий таинственные берега. Скрежет и бурная деятельность, веет постапокалиптичностью и фанатичной упорядоченностью. В каждую из этих вселенных я с удовольствием вернулась бы, чтоб смотреть и удивляться, добираясь до самой сути миропорядка.

Но Бэнкс был бы не Бэнкс, не связав все это воедино самым заковыристым образом: где-то едва заметные паутинки, а где-то - целые канаты. Он в этом мастер. Одно проецируется на другое, сон и явь играют в «кошки-мышки», разум и чувства кружатся в страстном танго, сознание, инстинкты и подсознание пульсируют, наслаиваясь друг на друга, так что не всегда доподлинно понятно, где мираж и кто кому пригрезился вообще. «Мы существуем во сне, как его ни называй: бытием, реальностью, жизнью.»

Кому там скучно с Бэнксом? Ведь это именно его называют Тарантино от литературы. Мне ни под одного, ни под другого скучать еще не доводилось. В лучших традициях автора - умело, интеллигентно, взросло, художественно, выдержано, красиво, умно, крышесносно, образно и гиперсимволично.

Read Full Article